Святослав. Возмужание - Страница 24

– Оттого что не было тогда лада на Руси. Помнишь, я рассказывал байку про Усилу Доброго? В те времена начались распри и войны между родами, ослабла Русь, и пришли тогда злые вайлы, убили вождей, захватили людей наших в плен и увели в страшное рабство.

Святослав отвернулся. Ему было обидно и больно смотреть на позор Пращуров.

– Гляди, княжич, и запоминай горький урок! – сказал волхв. Святослав повернул голову и посмотрел в криницу.

По широкой степи вновь двигалось войско, которому, казалось, не было ни конца ни края. Впереди на тонконогом коне, в шёлковых одеждах, окружённый многочисленной свитой, гордо ехал военачальник с надменным взором чёрных очей.

– Это персидский царь Кир, – пояснил Велесдар. – Он уже разбил передовые войска русов и теперь жаждет покончить с остальными силами. Но главной сечи не будет, – ответил кудесник на вопросительный взор княжича, – русы небольшими отрядами будут нападать на врага то с одной, то с другой стороны, днём и ночью делать вылазки в стан неприятеля, уводя лошадей, сжигая шатры, круша обозы, изматывая и обессиливая противника. В одном из таких дерзких набегов будет схвачен сам Кир с несколькими военачальниками.

Святослав увидел понуро стоящих персов в изорванной одежде. Два дюжих руса, вооружённые медными мечами, подвели Кира к невысокой, по сравнению с остальными воинами, женщине в доспехах, со строгим лицом и уверенной осанкой, чем-то напомнившей княжичу его мать.

Она произнесла несколько чётких и коротких фраз. Кир после того, как ему перевели слова предводительницы русов, резко вскинул голову, и в его очах блеснула безграничная ненависть и тоска.

Изображение зарябило и исчезло.

– Что это за женщина и что было потом? – обратил княжич к волхву взволнованное лицо.

– Это Мать-Сиромаха, вдова прежнего царя Маха, которая стала предводительницей в те тяжкие времена. Вначале Кир хотел, чтобы она вышла за него замуж, а когда она отвергла предложение, пошёл войной. Персы убили сына Матери-Сиромахи Винамира. И она велела в отместку казнить всех пленных персов, а их кровью напоить Кира допьяна, а потом снять ему голову, чтоб впредь вайлы не зарились на чужие земли.

Лишившись своих военачальников и царя, измотанные и обескровленные, персы были вынуждены уйти.

– Они больше не приходили? – спросил отрок.

– Приходили, под рукой уже нового царя Персиды – Дария. Слишком уж лакомым куском были наши края, да и помнили они о той первой победе, когда захватили столько рабов… Но к приходу Дария наши люди приготовились основательнее. Нападали на врага небольшими стремительными отрядами, засыпали в степи колодцы по пути движения персидского войска или бросали в них трупы животных. В то же время на полуночи собиралась большая рать. Шли на помощь сербы, шли славутане с широкой Непры, шли люди с Карпат-горы, с Голуни и других мест.

– И они отразили персов? – забежал с вопросом наперёд Святослав.

– Гляди, – вновь кивнул в криницу Велесдар. Перед их взором двигалось войско Дария. Сосредоточенные лица воинов, огромные обозы. Конные дремлют в сёдлах, пешие идут тяжёлым медленным шагом. Хотя ни ясным днём, ни тёмной ночью нет им покоя от внезапных атак и метких стрел варваров, тут же уносящихся прочь на своих быстрых низкорослых лошадках, хотя высохла вся трава, отравлены источники, а люди и животные гибнут сотнями, но неумолимо стремится вперёд Дарий, объявивший себя новым владыкой Вселенной.

Справа в колышущемся от зноя воздухе поднимаются клубы пыли. Опять атака степных варваров? Военачальники дают приказ готовиться к схватке. Но что это? Пыль не серая, а какая-то белесая. В небо с тревожными криками взлетают птицы, а вскоре, не боясь людей, навстречу живой лавиной мчатся степные звери: сайгаки и туры, корсаки и волки, вместе с ними скачут зайцы, бьют крыльями дрофы и стрепеты, рыжими молниями мелькают лисицы. Это не пыль, а дым! Горит степь, и ветер дует прямо в лицо!

Против такого врага бессильны меткие стрелы, острые копья и мечи, щиты и палицы, – эта мысль доходит до каждого. Лошади взвиваются на дыбы, испуганно ржут и поворачивают вспять, не слушаясь всадников. Кричат перепуганные ослы и верблюды, в сутолоке сцепляются обозные телеги. Огромное войско разворачивается, и начинается бегство, гонка с огненной смертью, несущейся по пятам на быстрых крыльях ветра.

Когда проходит вал огня, на ошалевших обожженных персов обрушиваются тьмы русов, и начинается сеча.

– Матерь-Сва с нами! Слава Индре-Перуну! – загремели боевые кличи русов. По дымящейся степи они помчались на врага, и теперь это был уже не набег одного-двух полков, а выстроенные боевым порядком крылья конницы, за которыми, сверкая медными наконечниками копий, двигались пешие рати.

Жуткая кровавая сеча закипела средь выжженной полуденной степи. Падали в пепел пришедшие за добычей и рабами персы, падали осенённые лучами златокудрого Хорса русы, в последний раз обнимая горячую землю. Чёрный пепел вихрился над полем битвы, перемешанный с серой пылью, и белесый дым стлался над степными просторами, заволакивая зерцало криницы. Вскоре там уже ничего нельзя было разглядеть.

– Мать-Сиромаха к тому времени уже стара была, но дельным советом помогала новому вождю – Кнышу. Дарий бежал, земля осталась за Пращурами. Больше персы на нас не хаживали. А потом иранцы и вовсе стали в дружбе с нами, – заключил отец Велесдар. – Ну, хватит на сегодня, пойдём-ка рыбы в озере добудем да юшки на обед сварим.

– Выходит, деда, Пращуры наши давно в этих местах живут? – спросил Святослав по пути к озеру.